Евразийская (или, иначе, Московская) патентная конвенция была подписана 9 сентября 1994 г. и вступила в силу для России с 27 сентября 1995 г.
Ее участниками — помимо Российской Федерации — являются еще девять стран-республик бывшего СССР (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдова, Таджикистан и Украина).
Небольшое число стран-участниц Евразийской патентной конвенции вполне компенсируется ее уникальным юридическим значением.
На сегодняшний день — это единственный международный документ в сфере патентного права материального и притом наднационального содержания.
Патент, полученный в соответствии с нормами этой Конвенции (Евразийский патент), будет в равной степени действителен на территории каждой страны-участницы Конвенции.
Это — высшая точка развития патентного права, пока не имеющая аналогов.
Вполне понятно, что сфера применения данной Конвенции пока остается ограниченной не только с территориальной, но и с предметной точки зрения, ибо касается она даже не всех патентоспособных объектов — только изобретений.
Содержание Евразийской патентной конвенции
Содержание права на изобретение определяется самой Конвенцией чрезвычайно схематично.
Согласно п. 1 и 2 ее ст. 9 владелец евразийского патента обладает исключительным правом использовать, а также разрешать или запрещать другим использование запатентованного изобретения, может передавать свое право или выдавать на него лицензии.
Но в качестве Приложения к Конвенции фигурирует еще и такой документ, как Инструкция, п. 2 правила 16 которой запрещает использовать изобретение, на которое выдан евразийский патент, без согласия его владельца, кроме случаев, прямо установленных Конвенцией и Инструкцией.
Норма же п. 3 правила 16 Инструкции уточняет, что действие евразийского патента на способ получения продукта распространяется и на продукт, непосредственно полученный этим способом.
При этом новый продукт, при отсутствии доказательств противного, считается полученным запатентованным способом.
Правило 16 Инструкции прямо перечисляет те действия, которые, будучи совершенными с изобретением – предметом Евразийского патента – без согласия его обладателя, считаются неправомерными.
Из этого перечня нас интересуют только действия, касающиеся товаров.
К ним относятся изготовление, применение, ввоз, предложение к продаже, продажа и иное введение в хозяйственный оборот или хранение с этой целью продукта, и охраняемого евразийским патентом, а также применение, ввоз, предложение к продаже, продажа и иное введение в хозяйственный оборот или хранение с этой целью продукта, изготовленного непосредственно способом, охраняемым евразийским патентом.
Товары, подпадающие под любую из перечисленных категорий в любой из стран-участниц Евразийской конвенции, будут являться контрафактными.
Столь подробного (казуистичного) и вместе с тем широкого определения контрафакции нет ни в одном другом международном соглашении.
Положения о мерах, которые обладатель Евразийского патента может принять по отношению к контрафактным товарам, не столь подробны, но тоже имеются.
Из п. 2 и 3 правила 18 Инструкции ясно, что такие меры могут приниматься только в судебном (исковом) порядке по заявлению патентообладателя или держателя исключительной лицензии.
Состав этих мер определяется национальным законодательством страны суда, рассматривающего спор, но непременно должен в себя включать пресечение действий, нарушающих права или создающих угрозу его нарушения; возмещение убытков и компенсацию морального вреда (п. 1 правила 18).
Две последние меры хотя и стесняют товарооборот, самих товаров все же не касаются.
Относительно же пределов и возможного содержания первой из названных мер ни Инструкция, ни Конвенция ничего не говорят.
Меры эти могут быть любыми, в том числе арестом, запрещением к выпуску в оборот, ввозу, изъятием из оборота и даже уничтожением контрафактных товаров.