Этот международный акт — в отличие от Конвенции ООН об электронных cообщениях — в нашей стране очень хорошо известен. Настолько, что информация о его существовании сообщается уже в общем курсе гражданского права.

Объяснение этому — логичное, но не рациональное: просто случилось так, что немногим более 15 лет назад именно эта конвенция стала образцом для разработки одного из российских национальных законодательных актов по чрезвычайно конъюнктурной (на тот момент) тематике — Федерального закона от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)».

Закон этот получил прискорбную известность — не столько как акт, действительно нужный и полезный, сколько как отписка, принятая «для галочки», во имя отработки выделенных для этой цели денег.

Полное наименование рассматриваемого документа — Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге.

Подписана она была в Оттаве 28 мая 1988 г. и вступила в силу с 1 мая 1995 г. (после получения трех ратификационных грамот — от Италии, Нигерии и Франции).

Для Российской Федерации конвенция действует с 1 января 1999 г.

Участники (помимо названных стран) — Беларусь, Венгрия, Латвия, Панама, Узбекистан, Украина.

Конвенции этой — как документу, юридически обязательному для Российской Федерации и документу, положения которого воплотились в ГК РФ и отчасти в законе о лизинге — посвящена обширная литература на русском языке.

Для целей коммерческого (торгового) права наиболее интересны нормы Конвенции, трактующие юридические отношения, возникающие в ходе осуществления и в результате покупки (продажи) известного предмета (товара) для целей его сдачи в лизинг.

Разработка Конвенции велась с 1975 г. Ее ход получил подробное описание в 49 актах соответствующей Комиссии и сам по себе может быть предметом любопытного изучения.

Финансовый лизинг по Конвенции УНИДРУА

Конвенция создает единый правовой режим для осуществления лизинговых сделок.

Различные правовые системы и традиции предопределяли различную расстановку акцентов в этой многоходовой операции, что можно увидеть на примере как только что упомянутых актов Комиссии УНИДРУА, так и отечественной литературы .

Авторы комментариев к ГК РФ и учебников по гражданскому праву выставляют на первое место арендную составляющую лизинга, экономисты — куплю-продажу, а финансисты и банкиры — лизинг-кредитование.

Однако лизинг – это не просто «лизинг». Это – «финансовый лизинг».

С точки зрения Конвенции, операция финансового лизинга предполагает заключение одним лицом, именуемым лизингодателем, двух взаимосвязанных сделок:

[1] договора купли-продажи с третьим лицом, по которому лизингополучатель приобретает комплект машин, средства производства или иное оборудование на условиях, одобренных лизингополучателем, и

[2] договора лизинга с лизингополучателем, по которому предоставляет лизингополучателю право использовать оборудование за арендную плату.

C одноq стороны, продавец товара по договору купли-продажи предупреждается о том, что товар приобретается у него не для чего-нибудь, а именно для сдачи в лизинг.

В будущем — как при передаче товара, так и при решении вопросов его надлежащего качества — продавцу придется иметь дело не столько с покупателем товара, сколько с лизингополучателем.

С другой стороны, лизингополучатель — это не вполне арендатор, которому все равно, откуда его контрагент-арендодатель возьмет имущество, чтобы сдать его в аренду.

Лизингополучатель точно знает, что у лизингодателя необходимой вещи нет, что ее нужно купить и, более того, одобряет условия такой покупки, а также кандидатуру продавца.

Лизингодатель, приобретший предмет лизинга в соответствии с указаниями лизингополучателя, вправе рассчитывать на то, что последний либо возьмет этот предмет в аренду на согласованных условиях, либо выкупит его, возместив все убытки, причиненные подготовкой лизингодателя к лизинговой операции.

Какие отношения регулирует Конвенция УНИДРУА о лизинге

Конвенцией регулируются отношения международного финансового лизинга.

Конвенция применяется либо тогда, когда лизингодатель и лизингополучатель имеют места своей деятельности в различных государствах. При этом возможны две ситуации.

Во-первых, эти государства и государство, в котором поставщик имеет место своей деятельности, являются Договаривающимися государствами.

Пример: компания, действующая на Украине, закупает оборудование во Франции и сдает его в лизинг компании, работающей на территории России.

Лизингодатель и лизингополучатель имеют места деятельности в различных государствах и при этом каждое из государств, к которому принадлежат участники лизинговой операции, участвует в Конвенции.

Во-вторых, как соглашение поставки, так и лизинговое соглашение регулируются правом Договаривающегося государства.

Пример: компания, действующая в России, закупает оборудование в Великобритании и сдает его в лизинг организации, действующей в Казахстане.

Если договор купли-продажи будет подчиняться английскому праву или договор лизинга — казахскому, Конвенция применяться не будет.

Но если условия и договора купли-продажи, и договора лизинга таковы, что подчиняются праву российскому, Конвенция подлежит применению даже при отсутствии особого соглашения об этом.

В последнем случае неважно, чтобы все участники лизинговой операции действовали в договаривающихся государствах — достаточно соблюдения общего требования разных государств для лизингодателя и лизингополучателя.

Будут ли они при этом относиться к числу государств-участников Конвенции, значения не имеет.

Главное, чтобы и к договору купли-продажи, и к договору лизинга подлежало бы применение права любого из государств-участников.

В Конвенции имеется ряд правил, не нашедших отражения в ГК РФ, и правил, Кодексу не соответствующих. Таковы нормы:

[1] о том, что размер лизинговых платежей должен рассчитываться так, чтобы учесть, в частности, амортизацию всей или существенной части стоимости оборудования, то есть таким образом, чтобы с внесением последнего платежа происходило бы внесение всей остаточной стоимости предмета лизинга, и последний мог бы перейти в собственность лизингополучателя;

[2] определяющие, что предметом лизинга по Конвенции может быть только «оборудование», в то время как по ст. 666 ГК РФ – «любая непотребляемая вещь, кроме земельных участков и других природных объектов»;

[3] распространяющие положения Конвенции о правах и обязанностях лизингополучателя не только на непосредственного контрагента лизингодателя, но и на каждого из последующих лизингополучателей, то есть на лиц, получивших оборудование в сублизинг (ГК РФ ни о сублизинге, ни о возможности применения в данном случае норм о субаренде не упоминает);

[4] п. 1 ст. 9 Конвенции, предписывающего лизингополучателю надлежаще заботиться об оборудовании, использовать его надлежащим образом и содержать его в том состоянии, в котором оно было получено», и напоминающего о том, что вопросы износа и любых модификаций оборудований согласовываются сторонами;

[5] ст. 14 Конвенции, определяющей возможности сторон договора лизинга по распоряжению принадлежащими им правами, в том смысле, что лизингодатель вправе это сделать всегда, оставаясь ответственным за исполнение обязанностей (п. 1), а лизингополучатель, напротив, только с согласия лизингодателя и учитывая права третьих сторон (п. 2).

Ничего страшного в таких различиях нет — ведь Конвенция касается не всякого финансового лизинга, а только международного.

Кроме того, ее положения носят в основном диспозитивный характер (ст. 5).

Если к международным лизинговым сделкам будет применяться право РФ, то положения Конвенции как международного договора, входящего в правовую систему РФ, будут превалировать над нормами ГК.