Разграничение гражданского и международного торгового права

Если право международной торговли, унифицированное при помощи торговых обычаев, международных конвенций, актов наднационального законодательства и частноправовой унификации, не может быть охвачено ни одним из отделов права международного, то, может быть, его следовало бы включить в право внутринациональное — российское и (или) иностранное?

Может быть и так, но проблема в том, что так обыкновенно и не делается.

Учебники (курсы) гражданского и коммерческого права ограничиваются указанием на несколько (в пределах десятка) международных конвенций частного торгово-правового содержания.

Об актах наднационального законодательства и международных торговых обычаях в лучшем случае просто упоминается в двух словах. Конкретных актов этого рода или обычаев не рассматривается никогда.

Например, широко известный современный четырехтомный учебник «Гражданское право» упоминает ровно десять международных договоров в сфере частного права:

• Конвенцию 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров,
• три женевских вексельных конвенции 1930 г.,
• Конвенцию о морских залогах и ипотеках 1993 г.,
• Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге и о международном факторинге 1988 г., а также
• Конвенции ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах [1995 г.] и о международных переводных и простых векселях 1988 г.,
• Конвенцию 1883 г. по охране промышленной собственности, которую с некоторой натяжкой можно отнести к конвенциям интересующего нас типа.

И это — в крупнейшем, самом авторитетном современном учебнике и при самом снисходительном подсчете! И при том, что дело все ограничивается одними только упоминаниями (есть, дескать, такие-то конвенции) — лишь по одной из них учащимся предлагаются самые минимальные содержательные сведения.

Ни одной из чрезвычайно многочисленных и важных конвенций по транспортному праву не досталось даже упоминания.

Акты частноправовой унификации

Еще хуже обстоит дело с актами частноправовой унификации.

Их традиционный «джентльменский» набор — это [1] ИНКОТЕРМС, [2] Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА и [3] Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов.

Наиболее «продвинутые» учебники находят повод помянуть еще [4] Унифицированные правила по инкассо и (иногда) [5] Йорк-Антверпенские правила.

С недавних пор стали упоминать о Принципах европейского права (договорного и деликтного), а также о некоторых модельных законодательных актах, принятых в рамках СНГ, — актах, содержательно может быть и интересных, но все равно не изучаемых, да и реального практического значения не имеющих.

Почти идентичным образом обстоит дело в курсах иностранного гражданского и торгового права.

Единственное и притом небольшое исключение составляет учебное пособие «Гражданское и торговое право зарубежных стран», изданное под общей редакцией В.В.Безбаха и В.К.Пучинского (М., 2004), что обусловлено, видимо, «международным» характером научной специализации его ключевых авторов.

О каком «изучении» при таких условиях можно говорить? Почему так происходит — можно только предполагать и гадать.

Проблемы разграничения гражданского и международного торгового права

Но может быть, так и должно происходить? Может быть, это и неплохо, что вопросы об унифицированном международном регулировании тех или иных гражданских (частных) отношений «не смешиваются» с вопросом о его внутринациональной регламентации?

По магазинам ходят все — соответственно, знать главу 30 ГК РФ (о купле-продаже), а также Закон о защите нрав потребителей действительно необходимо всем, а вот в международных торговых отношениях участвует уж явно далеко не каждый.

Следовательно, даже если рассказ об их регламентации будет размещен в общем курсе гражданского права, большинство студентов все равно его забудут, что называется, «за ненадобностью», а то и просто пропустят.

Ну а то, что его в современных учебниках нет, разумеется, не мешает тем немногочисленным учащимся (которые считают, что соответствующие знания могут им пригодиться) освоить необходимый материал самостоятельно по специальной литературе.

Соображения эти очевидные и абсолютно рациональные.

Другой вопрос — о чем же они свидетельствуют. Его мы обсудим чуть ниже, после того, как ответим на еще один: а каковы же критерии выбора тех немногочисленных международных источников, которые все-таки «удостаиваются чести» быть упомянутыми в наших учебниках по общим курсам?

Ответ на этот вопрос дать достаточно легко, если еще раз посмотреть на приведенный выше перечень Конвенций, упомянутых в одном из таких учебников.

Если выбросить помянутые явно для проформы и обнаружения общей эрудиции авторов Конвенции по морским залогам и независимым гарантиям, то останутся Конвенции, оказавшие самое непосредственное и серьезное влияние на содержание действующего российского (внутринационального) законодательства.

Особая честь в этом отношении принадлежит, конечно, Венской конвенции 1980 г. — ее положения в соответствующих местах даже сравниваются с нормами российского права.

В этом не было бы ничего удивительного, если бы не один любопытный момент: отношения в сфере международной торговли всеми без исключения цивилистами причисляются к категории отношений, регулируемых гражданским правом.

Почему же в таком случае источники гражданского права в их же трактовке отождествляются с источниками одного только российского гражданского права?

Международного гражданского права — права, рассчитанного именно на регулирование международных частных отношений, а также на международную унификацию национального законодательства стран-участниц соответствующих процессов, — выходит, как бы и не существует?

Или, точнее выражаясь, оно существует только в той мере, в какой оно отразилось в праве российском? Но почему?

Уж не потому ли, что подобные отношения в действительности к числу общегражданских просто не относятся, а представляют собой самостоятельную, предметно обособленную сферу частноправовой регламентации.